Эзотерика. Магия . Религия. Позиция для наблюдения. Право на смерть

Право на смерть

В конце 60-х годов по совету психиатров обычные надписи на станциях лондонского метро "ВЫХОДА НЕТ" были заменены на "ВЫХОД с ПРОТИВОПОЛОЖНОЙ СТОРОНЫ". Через год, согласно статистике, число самоубийств сократилось на 0,83 процента. Эксперты утверждают, что в напряженной до предела жизни Лондона простая надпись "ВЫХОДА НЕТ" действует на подсознание, иногда становится последней каплей, толкающей на роковой шаг.

Есть, однако, люди, считающие, что в некоторых случаях нужно не спасать потенциальных самоубийц, а, напротив, помогать им уходить из жизни. Случаи эти связаны с неизлечимо больными, с людьми, испытывающими жестокие страдания.

В 1990 году в США прогремело дело врача Джека Кеворкяна, прозванного газетчиками "Доктор Смерть". Его обвинили в убийстве из-за того, что он помог покончить с собой 54-летней Джанет Адкинс, страдавшей болезнью Альцгеймера.

"Я совершенно не раскаиваюсь в своих поступках и не сожалею о той роли, которую я сыграл в смерти этой женщины, - приводит слова Кеворкяна канадская газета "Ла Пресс". - Почему эта проблема меня заинтересовала? Странный вопрос. Ведь смерть - это такая штука, с которой каждому из нас рано или поздно придется столкнуться лицом к лицу".

В предсмертной записке, которую передал журналистам муж госпожи Адкинс, она заявила: "Находясь в здравом уме и твердой памяти, я решилась на самоубийство, потому что знала - я неизлечимо больна. Я не хочу ждать, пока моя болезнь примет тяжелую форму и приведет к тому, что я полностью потеряю человеческий облик".

Состоявшийся суд оправдал доктора. Но в 1991 году против него снова было возбуждено дело после того, как он помог еще двум женщинам распрощаться с жизнью.

История с убийством из чувства милосердия обнажает одну из крупнейших этических проблем современности - право безнадежно больного человека на смерть. У этой проблемы два аспекта. Первый ярко высвечен случаем с Джанет Адкинс, самой выбравшей уход из жизни. А второй связан с положением больных, многие дни, месяцы и даже годы находящихся в бессознательном состоянии. Размышляя об этом, американская журналистка Глория Борджер пишет:

"Чудодейственные установки, которые делают невозможное возможным и спасают нас, способны превратить людей в своих заложников - перспектива ужасающая". В 1989 году в США развернулась острая дискуссия о том, нужно ли искусственно поддерживать жизнь безнадежно больных людей, которые не сознают сами себя. Поводом послужило обращение в Верховный суд США родителей молодой женщины Нэнси Крузан, попавшей в аварию. "Нэнси Крузан ни разу не приходила в сознание после аварии, - рассказывает об этой истории журнал "Тайм", - и врачи говорят, что она никогда не очнется. Сейчас 32-летняя женщина лежит в Миссурийском реабилитационном центре, бодрствующая, но не сознающая этого. Трубка, введенная в желудок Нэнси, подает пищу и воду, необходимые для поддержания ее жизни... Врачи говорят, что сердце Нэнси сможет биться и легкие дышать еще лет 30...".

Подобная перспектива ужасает родителей Нэнси - и вовсе не из-за меркантильных соображений. Все расходы по лечению, вернее, по поддержанию жизни Нэнси, согласно закону, взял на себя штат. Родителей же мучает моральный аспект дела. Именно поэтому они обратились в Верховный суд с просьбой дать их дочери возможность умереть. Масштаб проблемы станет яснее, если учесть, что в 1990 году в положении Нэнси Крузан находились 10 тысяч американцев. Но до сих пор не понятно, кто и на каком основании может принимать решение о прекращении искусственного поддержания их жизни. Родители Нэнси считают, что в их случае таким правом обладают они, так как прекрасно знали взгляды своей дочери. Отец Нэнси утверждает: "Моя дочь сказала бы: "Избавьте меня от этого".

По сути дела, здесь идет борьба за сферу влияния государства на личную жизнь граждан. Адвокаты четы Крузан считают, что государство посягает на конституционные гарантии свободы личности, присваивая себе право на смерть или жизнь беспомощных больных. Они говорят, что любящие близкие - наилучшие судьи, способные решить, что предпочел бы их недееспособный родственник. Однако в позиции адвокатов есть свои уязвимые места: ведь нельзя юридически зафиксировать "степень любви" родственников к больному человеку, и нет гарантий, что родственники безошибочно "угадают" его возможное желание.

В 1991 появилась книга Дерека Хамфри "Последний выход", своего рода руководство для самоубийц. Разумеется, у книги нашлись как сторонники, так и противники. Наибольшей критике подверглись призывы Хамфри к врачам и медсестрам "активно поощрять самоубийства безнадежно больных". Впрочем, по его мнению, такое содействие вполне обычно для американских клиник - его просто утаивают. "Хорошая медицина должна помочь вам уйти из этой жизни так же, как она когда-то помогла в нее войти, - считает Хамфри. - Когда лекарства больше не помогают и больной ищет облегчения в эвтаназии, квалифицированная врачебная помощь как раз к месту".

Тираж скупили с прилавков в основном люди старшего возраста, врачи и больные СПИДом.

Дерек Хамфри советует выбравшим самоубийство собрать всех родных и близких, утешить, успокоить их перед своим уходом, - и вот этот совет может повлечь большие изменения в сознании людей. Преодоление тревоги и страха по отношению к смерти - великая школа для каждого человека, считает Хамфри. Школа, которая помогает понять и принять простую истину: если, согласно различным международным конвенциям, человек имеет право на жизнь, почему он не должен иметь такого же юридически обеспеченного права на смерть?

Во Франции существует "Ассоциация за право умереть с достоинством". Ее генеральный секретарь, в прошлом священник, Жак Поэр говорит: "Возьмите, к примеру, злокачественные опухоли. Если раньше человек "сгорал" за полгода, то теперь удается продлевать жизнь до 5-10 лет. Та же картина с другими, ранее скоротечными тяжелыми недугами. Конечно, все это - позитивная сторона достижений медицины. Но есть и негативная. Если болезнь не поддается излечению, искусственно продленное состояние, когда человек висит между жизнью и смертью, это медленное скатывание в пропасть может восприниматься личностью крайне тяжело... Мы отнюдь не противники медицинских методов, которые приносят умирающему облегчение. Нас уверяют: если как следует "облегчить" участь умирающего, то у него и мыслей о тихой смерти не появится. Но это, как подтверждает практика, неверно. К примеру, в Голландии, опережающей Францию на десяток лет по программам борьбы с болью, просьбы о прекращении страданий многочисленны. Так что одно не исключает другого. Но если человек болен СПИДом или страдает от неизлечимой формы рака, то он должен иметь право отказаться от постепенного "спуска" к смерти. Если же он решается на такой "спуск", это опять-таки его право. И никто - ни врач, ни родственники, ни какие бы то ни было власти не должны решать за него, как поступить".

Жак Поэр отмечает, что, чем дальше уходит цивилизация, тем меньше человеческого остается в ее отношениях со смертью. Дальнейшее развитие медицины, по мнению Поэра, приведет к тому, что "большинство людей, часто вопреки своей воле, будут умирать одряхлевшими до крайности или потерявшими контроль над своим рассудком. Это и есть дегуманизация смерти. Если человек прикован к постели, а в его тело введено с десяток разных трубок, как-то поддерживающих в нем жизнь, - разве в этом заключается гуманное отношение?"

"Ассоциация за право умереть с достоинством" предлагает, чтобы человек мог письменно изложить условия, при которых он отказывается от выживания, нечто вроде медицинского завещания. Модель его примерно такова: если я окажусь не в состоянии выражать свою волю, а лечение объективно не дает шансов вернуться к сознательной самостоятельной жизни, прошу прекратить лечение и обеспечить мне эвтаназию. "Ассоциация" Поэра борется за то, чтобы такое заявление носило характер юридического документа, снимающего с врача ответственность за решение судьбы безнадежно больного пациента.

Строго говоря, Хамфри и Жак Поэр не пионеры в данной области. Морис Метерлинк в начале века заявил, что врачи злоупотребляют своим авторитетом, стараясь продлить муки агонии. "Будет день, - писал Метерлинк, - когда этот предрассудок покажется нам варварским. Он коренится в страхе, в котором мы не отдаем себе отчета и который оставили в нашем сердце религии, с давних пор умершие в сознании людей. Вот почему врачи поступают так, как будто были бы убеждены, что нет такой известной пытки, которая не была бы предпочтительнее перед пытками, ожидающими нас в неизвестном."

Разумеется, есть доводы и противоположной направленности; о них Метерлинк говорит тоже. Если очертить проблему одной фразой, то она будет звучать так: стоит ли один час, похищенный у смерти, целой вечности мучений? Но, может быть, эти мучения - залог окончательного духовного очищения перед прыжком в инобытие?

Материал с сайта "Хроники Харона"
Прислал Алексей