Десять вопросов к патриархии   "...Уместно сегодня поставить снова некоторые вопросы, оставшиеся без ответов. 1. В 1990 году проходили выборы нового Патриарха Московского и Всея Руси. Делегаты Архиерейского Собора предложили шесть или семь кандидатов. Победил Ленинградский митрополит Алексий (Ридигер). Впоследствии стало известно о секретном предписании КГБ, разосланном по всем епархиям, — голосовать именно за него. Информация эта не была ни прокомментирована патриархией, ни опровергнута. Почему? 2. В 1991-м, после путча, в прессе публикуются материалы из архивов Лубянки, где высшие церковные иерархи фигурируют под агентурными кличками. Синод создает специальную комиссию по расследованию связей РПЦ с КГБ. Ни одного официального сообщения ни о работе комиссии, ни о ее роспуске за минувшие годы не последовало. Ждать нам его или сделать вид, что 1991 года не было? 3. В 1992-м Архиерейский Собор рассматривал "персональное дело" пресловутого Филарета (Денисенко). От Синода ждали решительных мер по предотвращению раскола на Украине. Филарета отпустили домой под честное слово, коего он не сдержал, и в результате в Киеве сегодня четыре враждующие церкви. Кто за это в ответе: Филарет, Кравчук, Кучма? Или Священный Синод? 4. В 1993-м, осенью, патриархия взяла на себя роль посредника в разрешении конфликта между Ельциным и Думой. Переговоры в Свято-Даниловом монастыре зашли в тупик — и дело обернулось кровью. Почему патриархия не признает своей вины за случившееся? 5. Церковь была реальной силой, которая могла помешать необольшевикам снова прорваться к власти в стране. Она этого не сделала, забыв об анафемах коммунизму и фактически выступая сегодня на стороне всего спектра "левых сил" — от красного до коричневого. Как это увязать с декларацией Алексия II: "Церковь не намерена заключать политических браков"? 6. Позицию "невмешательства" избрала Церковь и с началом Чеченской войны ограничиваясь невнятными напоминаниями о том, что худой мир лучше доброй ссоры. Отлучив тогда отца Глеба Якунина, пригрозив репрессиями другим пастырям — "ходокам во власть", не освободила ли себя РПЦ от заботы о политическом будущем России? 7. После запрета в богослужении нескольких авторитетнейших священников, в том числе известного на весь мир игумена Зинона, иконописца, лауреата Государственной премии России, многие верующие и неверующие просили патриархию разъяснить свою позицию. Этого она не сделала. Не является ли такое умолчание знаком презрения к общественному мнению? 8. Войдя во вкус в деле захвата имущества приходов Свободной российской церкви (их насчитывается сегодня свыше ста), РПЦ со своей "канонической территории" совершила марш-бросок вначале в Эстонию, а затем в США и Израиль. Храмы и монастыри захватывались силой при попустительстве местных властей. Не претензия ли это на мировое господство? Не по этой ли причине Патриарх упрямо отказывается от встречи с Иоанном Павлом II? 9. Скандальные публикации о связях патриархии с криминальным миром, о ее табачных и вино-водочных махинациях не удостоились внимания правовых инстанций. Означает ли "отделение от государства", по мнению патриархии, создание для нее правового заповедника? 10. На совести патриархии немало "обезьяньих процессов" 60-х - 80-х годов. Не признав своей роли в их организации, главенство Церкви начало сегодня вторую "охоту на ведьм", неустанно обнаруживая в своих рядах новых отщепенцев. Два месяца назад в Екатеринбурге были сожжены книги "церковных диссидентов" советской эпохи: отцов А. Меня, И. Мейендорфа, А. Шмемана. Не осудив это аутодафе, учиненное епископом Никоном, не объявляет ли патриархия покойных авторов своими врагами-еретиками? А заодно их читателей и почитателей... Вот всего десять вопросов из множества. Ответов дождаться мы, честно говоря, не надеемся. Дело не только в том, что Московская патриархия и ее "Митрополитбюро" — Священный Синод — реликт и оплот советской империи. Дело не только в том, что больше всего они боятся гласности, света, правды. Дело еще и в нашей дикой, варварской вере, будто Церковь — это не Бог, присутствующий в реальной жизни каждого из нас, но некая резервация, обнесенная высокой оградой. Там, в ограде, — тишь, гладь и благодать. Песнопения, позолота, мерцание свечей. Там так просто и приятно спрятаться от тревог мирской суеты. Туда и прячутся иерархи от вопросов, нависающих над их головами... Но путь Христа проходит за оградой".   Михаил Поздняев, "Огонек", Москва, N 28, 13.07.1998г.        в уголок атеиста              на главную страницу