Как мы встретили 2000 г. и 17 Кармапу
Рассказ российских последователей Алмазного Пути

 

Прежде всего, в нашей поездке обнаружилась очевидная вещь: что автобусом ехать через границу, а особенно через две, – это подвиг.

На первой границе по ходу – белорусско-польской – мы стояли то ли четыре, то ли пять часов. На второй – польско-немецкой – то ли пять, то ли шесть часов. Нас было два автобуса; поляки пропустили первый, а второй вдруг отказались пропустить. Все дело было в том, что мы расселись в них не по списку. Оказалось, что фирма, которая сдала нам в аренду эти автобусы, не знала, как нас в них рассадить, и решила просто: списала всех по алфавиту и разделила список на две части. Таким образом, в одном автобусе оказались все от буквы А до буквы Н, а в другом от Н до Я. Тут же воспротивились и стали громко роптать некоторые семейные пары, которые по глупости при заключении брака остались на разных фамилиях. Разделение семьи – подсудное дело... Ну, и в итоге мы все нарушили и ехали кто где хотел. И поэтому поляки, выпустив один автобус, отказались выпускать второй.

Потом немцы, уже поставив было первому автобусу въездные штампы, вдруг их аннулировали, после чего мы плавно описали кружок по немецкой територии и благополучно вернулись в Польшу. Как выяснилось, немцам нужны были доказательства того, что для нас действительно забронирована гостиница, – а когда они услышали, что гостиница находится в Кельне, то очень рассердились, поскольку наши экономные водители уже успели наврать, что везут нас в Берлин. Так мы постояли еще пару часов, спели уже все известные нам песни и выпили немало из прихваченных с собою жидкостей. Толик все время бегал снаружи, по ночи и холоду туда-сюда, из одной погранично-таможенной будочки в другую с бумагами в руках... Причем за эти долгие часы польские пограничники подружились с Маринкой Виллер, подругой Толика, котрая тоже все организовывала и тоже их всех уговаривала, и почти влюбились в Ольгу Аржакову, милую блондиночку из второго автобуса, который мы уже стали называть невезучим... Поляки даже предложили нас всех выпустить наконец из Польши в Германию, если мы им оставим четырех девушек шестнадцати лет. Они сказали: у вас все равно достаточно девушек, оставьте нам немного, и мы вас выпустим... И вдруг в какой-то момент мы поехали. И все девушки остались при нас...

Тут же на первой же немецкой заправке, где автобусы должны были отстаиваться восемь непрерывных часов, мы устроили веселую вечеринку, съели и выпили почти все, что было в немецком магазине, – а было там немало разных вещей. Мы начали скромно, покупая супчики по пять марок. Когда спустя несколько часов оказалось, что мы сделали им месячный план, продавщицы на радостях включили нам музыку, – возможно, еще и для того, чтобы заглушить русские песни, распеваемые довольно нетрезвыми голосами. Некоторые из нас танцевали; некоторые, более ленивые или более благоразумные, спали; и ранним промозглым утром 31-го декабря, с почти суточным опозданием, мы снова тронулись с места, отстояв положенные восемь часов.

С этого момента основные очищения прекратились, и мы уже довольно быстро приехали в Кёльн. Там нас разместили в молодежной гостинице, которая выглядела лучше многих трехзвездочных. По утрам нас запускали в столовую, где на раздаче была навалена различная еда в неограниченных количествах, – шведский стол называется. На дверях столовой на двух языках – немецком и польском – было написано: «Дорогие гости! Не выносите еду из столовой!» Видно, прецеденты были, и не раз. Ну, и мы тут же создали еще один прецедент. Потому, что, конечно, на завтрак много не съешь. Но зато потом захочется есть, и это известно всем. Кроме того, среди нас ведь могло и не быть знатоков польского и немецкого...

Поэтому мы, как могли, наедались про запас на завтрак, а потом набивали все огромные карманы наших модных военных штанов огромными же немецкими бутербродами. Это, несомненно, помогло нам выжить в чужой стране. После обильного шведского завтрака мы отправились на шведский же новогодний ужин в Вупперталь. Когда-то Войтек много рассказывал мне о том, как в Германии каждый Новый год празднуется в дискотеке с Оле, и ровно в полночь, в 0:00 Оле дает всем обет бодхисаттвы. И вот наконец мы туда попали и поучаствовали. Очень символическая вешь – получить обет бодхисаттвы в новогоднюю ночь от своего коренного учителя в такой компании и такой обстановке.

Во-первых, обстановка – 2000 человек в ресторане-дискотеке, из них пару сотен знакомых, то и дело кого-нибудь встречаешь, кричишь, прыгаешь и обнимаешься. Очень все радостно. Гриша впоследствии высказал одно свое впечатление, и тут я с ним согласна на все сто и даже двести. Речь шла о том, что часто на подобных мероприятиях не очень-то знаешь, куда себя деть. Руки, ноги.. Может, я что-то делаю не так, ах, нет, наверняка, я не там стою, и вообще я какая-то неправильная... Сейчас же все было совершенно естественно. Все эти дни ни разу не возникало никакое чувство неловкости. Всегда все происходило как бы само собой и наилучшим образом. И внутри все время присутствовало безграничное, невиданное спокойствие. И вот в этой обстановке, слегка накачанные пивом и вкусным красным вином, мы приняли обет бодхисаттвы. Оле вышел на сцену (это такая клубно-дискотечная сцена) и ровно в полночь сказал: «Как здорово, что мы все здесь встретились, чтобы отпраздновать Новый год и увидеться с Кармапой. И сейчас я дам вам обет бодхисаттвы, но сделаю это немного иначе, чем раньше. Раньше мы говорили слово «усердие», а теперь заменили его словом «отвага». Раньше мы говорили такой текст: «Все будды и бодхисаттвы, пожалуйста слушайте нас... Лама, пожалуйста, слушай нас... Мы... с нескончаемым усердием и силой», – а теперь: «...С бесконечной отвагой и силой... принимаем обет бодхисаттвы».

Потом Оле щелкнул пальцами, и обет был принят. И все заорали громко и зааплодировали. Потом долго танцевали, опять встречались друг с другом и обнимались...

Поздравляя всех с Новым годом, Оле еще сказал: «Завтра Чечу Ринпоче даст вам новое тело». Этим телом оказалась форма преданной жены и ученицы Гуру Ринпоче, Йеше Цогьял. Посвящения проходили в Дюссельдорфе, огромном зале, напоминающем дворец спорта; там проводятся также большие театральные представления, балеты на льду, и т.п.. В зале без труда поместилось 6 тысяч человек. Огромная сцена, трибуны с секторами; там, где обычно бывает игровое поле, стояли кресла. Целое поле кресел. Сбоку над сценой висел экран 5х5 м, – там показывали крупным планом все, что происходило на сцене.

Нас начали запускать за два часа до объявленного начала посвящений, и в результате все успели войти вовремя. Специально объявили, что вход в три часа, посвящение в пять. И очередь перед входом была просто невероятная, т.к. входили только через одну дверь. И несколько тысяч успели войти, спокойно, без всяких обид, без всякого невроза... вообще атмосфера была очень мягкая, и совершенно ясная и спокойная. Мы ощущали себя, как в Чистой Стране: некуда бежать и нечего хотеть; все самое лучшее происходит само по себе. У входа каждому выдали катак и конвертик с изображением Йеше Цогьял. Изображение надо было оставить себе, а в конвертик сунуть бумажную денежку и потом отдать как подношение.

Итак, Ринпоче дал посвящение в Йеше Цогьял. И сначала немного рассказал: что Йеше Цогьял была главной подругой Падмасамбхавы; кроме нее, была еще Мандарава, но та жила только в Индии и никогда не приезжала в Тибет. А главной тибетской его подругой была Йеше Цогьял. Говорят, что она достигла полного просветления и осуществила все обычные и необычайные сиддхи. Согласно легенде, она прожила триста лет, из которых сто одиннадцать лет преданно служила Гуру Ринпоче. Она изображается в позе йогической медитации в пурбой в левой руке. Пурба обращена к земле, и обычно это означает укрощение негативных сил, связанных с землей. Непросветленных нагов, и т.д.

Оле, наверное, не зря сказал нам про новое тело. Мы получили вначале посвящение в женский аспект, чтобы увеличилась наша открытость. Йеше Цогьял известна своей совершенно чистой преданностью. Большинство из сохранившихся поучений Гуру Ринпоче адресовано именно ей. Таким образом, символически, после этого посвящения мы стали подходящим сосудом для предстоящей встречи со своим главным учителем. И для посвящения на Кармапу.

Потом Ринпоче еще объяснил, из чего состоит посвящение, из каких фаз, и дальше уже все происходило по обычному сценарию. Только Лама Калсанг отличился, когда спел мантру подношения мандалы как длинную красивую песню со всякими руладами и переливами.

Потом начались благословения. Мы все должны были подходить по очереди к разным людям на сцене: сначала к женщинам, которым мы оставляли катак. Потом к женщине с ящиком для подношений. Туда мы бросали конвертики. Потом подходили к Ринпоче, который благословлял нас ритуальными предметами; потом – к монаху, который наливал нам на левую руку вино; и потом – к Оле, который мазал нам сердечный центр красным ритуальным порошком. Причем перед благословениями нас предупредили, что нужно обнажить сердечный центр. Несколько раз на весь зал в микрофон напоминали: левую руку подставить для жидкости, правой обнажить грудь! Тут Оле пошутил, что грудь девушкам он будет обнажать сам. Потом, через какое-то время, снова голос в микрофон: сердечный центр – это не под левой грудью, а посередине!

Мы все восхищались немецкой организацией. Действительно, у них все получилось отлично. Представьте себе, как благословить 6000 человек, чтобы каждый получил все, что нужно, чтобы никто не остался в обиде, – и вдобавок сделать это быстро, чтобы лама мог еще и поспать ближайшую ночь! Легко подсчитать, что если на человека уходит больше двух секунд, то благословение растягивается на три с половиной часа. Но две секунды – это не реально. Четыре секунды – семь часов. Пять секунд на человека – восемь с половиной часов благословений. Такие вот масштабы. И немцы сделали так, что все работало, как часы. Это нас всех спасло, я уверена.

Кармапа Тхайе Дордже появился на следующий день, причем прилетел он, как выяснилось, из Копенгагена. Конечно же, он должен был увидеть центр Оле, первый в Европе.

2 января был очень солнечный день, по контрасту с остальными, совершенно серыми, когда шли мелкие дожди, низко висели бесцветные тучи... И вдруг – с утра яркое солнце на совершенно синем небе! Бодхисаттва приехал в страну!

Когда мы утром садились в автобус, чтобы ехать в Дюссельдорф, каждый из нас ощущал себя как бы немного на воздушной подушке. Мы смотрели друг на друга сияющими и слегка растерянными глазами. Бесконечная галдящая очередь перед входом в Филлипсхалле выглядела очень впечатляюще; казалось, что половина желающих не сможет попасть в зал, а те, что попадут, уже не смогут выйти. Гудел паркинг, запруженный автомобилями... Однако все вошли в свой срок и разместились довольно вольготно... Немецкая организация! (Мы все старались говорить немцам, насколько мы поражены их организаторскими талантами. Татьяна Мизгирева сказала об этом Лотару Байеру, своему учителю Фен Шуи. Лотар не поддался на лесть и спокойно отвечал: «Да, это то, что нам делать легко».)

Когда Кармапа вошел в зал, все вскочили со своих мест и устроили ему овацию, с приветственными криками. Он расположился на троне, остановил всех жестом и заговорил – по английски, глубоким мужским голосом, обнаруживая спокойную непринужденность, представительность и незаурядное чувство юмора. Он поблагодарил всех присутствующих от своего имени, а также от имени Лопен Чечу Ринпоче, Ламы Оле, Ханны, Мэгги, и всей группы, сопровождавшей Его Святейшество, за то что они смогли приехать на эту встречу. Затем он поблагодарил Ламу Оле и Ханну за работу по принесению буддизма на Запад, за основание 250 центров медитации Алмазного Пути по всему миру, и сказал попросту программную вещь: что сегодня состоялась очень важная встреча – первая встреча учителя с учениками. Мы все потом отмечали, как естественно он взял это на себя, спокойно расставив все по местам: я – ваш учитель. Вот мы и встретились.

За те два дня, что мы провели вместе, Кармапа несколько раз затрагивал эту тему – что сейчас восстанавливается наша связь. Что закрепляются все обеты и пожелания из множества прежних жизней. И ощущение важности момента не покидало на до отъезда, в то же время не парализуя восприятие. Сохранялась удивительная ясность и спокойствие. Видимо, такова она, мандала Тхайе Дордже.

В перерыве Томек зачитал список приглашенных на более узкую встречу с Кармапой, на которой Оле планировал представить Учителю в общих чертах географию Дхармы на Западе. Приглашались по два представителя от каждой страны, в большинстве своем поименно. Когда очередь дошла до России, Томек вдруг зачитал длинный список: Гриша, Лена из Москвы, Виталий из Москвы, Толик, Андрей из Владивостока... Тут он развел руками и добавил: «Такая большая страна...»

На следующее утро мы, надев еще не вполне высохшие после ночных стирок наряды, отправились на встречу. С часовым опозданием, она все же началась (Виталик, с его интуицией разведчика, предсказал это и ошибся всего на 4 минуты); нас вдруг пригласили в VIP-зал – большую комнату, светлую и пустую, где на полу лежал ковер нестерпимо синего цвета, – и усадили на пол. Я тащила в руках огромную коробку, наполненную фотографиями наших буддистов, их родственников, друзей и случайных знакомых, – для благословения. Остальные делегации пришли с пустыми руками; на меня поглядывали с любопытством. За те несколько минут, что успели пройти до появления Кармапы, мы подшучивали друг над другом: поляки над венграми, венгры над русскими, и все вместе над немцами. Затем вошел Кармапа. Его сопровождал Оле – ближе всех, – Ханна, Педро и Дорит, Кати, Габи и монахи- помощники. Он сел на кожаный диван перед всеми нами, Ханна и Оле присели на пол по обе стороны от него, и тогда мы все снова опустились на синий ковер. Кармапа поприветствовал нас короткой речью, поблагодарил за эту встречу и снова отметил, насколько она важна для отношений учителя и ученика. Затем представители разных стран по очереди (руководил Томек, очевидно взволнованный) подходили к Кармапе и садились перед ним. Оле представлял нас. Говорил: «Это такая-то страна... Она находится там-то...В ней столько-то центров... В них происходит... Купили землю... Построили дом...» – и так далее. В какой-то момент подошла и наша очередь. Нас было даже больше, чем сказал Томек. Добавились Санал из Элисты и Саша Койбагаров – не будь его, неизвестно кто говорил бы, так как речь у всех у нас просто отнялась... Такой скромной толпой мы сели перед Кармапой, и Оле сказал: «Россия... 80 центров...» – и что-то еще о нас. Кармапа улыбался. Саша Койбагаров поднес ему несколько серебряных монет, со словами: «У России такие давние связи с Тибетом, что даже Центральный банк выпустил юбилейные монеты к годовщине подписания Российско-тибетского соглашения о сотрудничестве». Кармапа принял монеты и благословил нашу коробку. Дальше мы подползали к нему по одному, дарили белые шарфы, которые он надевал нам на шею, а Ханна называла наши города. Когда перед ним оказался Санал, Оле рассказал о буддийских республиках России, о ступе, построенной в Элисте, о филиале КИБИ, и Кармапа спросил, удивленно приподняв брови: «Правда?»

Последним подошел Андрюха Цирик, и Оле сказал: «Владивосток. Дальний Восток... Там Япония...» И тут Кармапа продолжил: «Корея?..» «Корея! – радостно согласился Оле. – Монголия...» Все вокруг слегка притихли и смотрели на Андрюху с большим уважением, как будто все эти страны были его владениями... Напоследок мы сказали Кармапе, что очень многие наши друзья из центров не смогли приехать и встретиться с ним, но они просили его держать их в уме, чтобы они также получили его благословение. Он серьезно посмотрел на нас и ответил: «Хорошо». И, само собой, мы пригласили его в Россию. Оле присоединился к нам и сказал Кармапе: «Мы сможем туда поехать по окончании твоей весенней программы, летом. Правда?» И Кармапа подтвердил: «Да. Я обязательно приеду».

 

 

Материал с сайта www.mahamudra.ru

 

 

назад к списку

на главную страницу

Оригинал текста находится
в библиотеке Лотоса
"Эзотерическая литература"
www.ezoterika.nm.ru/litera.htm